Неточные совпадения
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода
сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в
прежний, обычный мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою
силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Она благодарна была отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта
сила задержать где-то в глубине души все воспоминания
прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Организм, разрушение его, неистребимость материи, закон сохранения
силы, развитие — были те слова, которые заменили ему
прежнюю веру.
— Нет, разорву, разорву! — вскрикнула она, вскакивая и удерживая слезы. И она подошла к письменному столу, чтобы написать ему другое письмо. Но она в глубине души своей уже чувствовала, что она не в
силах будет ничего разорвать, не в
силах будет выйти из этого
прежнего положения, как оно ни ложно и ни бесчестно.
Она вверилась мне снова с
прежней беспечностью, — я ее не обману: она единственная женщина в мире, которую я не в
силах был бы обмануть.
Но здоровые и полные щеки его так хорошо были сотворены и вмещали в себе столько растительной
силы, что бакенбарды скоро вырастали вновь, еще даже лучше
прежних.
Неправильный, небрежный лепет,
Неточный выговор речей
По-прежнему сердечный трепет
Произведут в груди моей;
Раскаяться во мне нет
силы,
Мне галлицизмы будут милы,
Как прошлой юности грехи,
Как Богдановича стихи.
Но полно. Мне пора заняться
Письмом красавицы моей;
Я слово дал, и что ж? ей-ей,
Теперь готов уж отказаться.
Я знаю: нежного Парни
Перо не в моде в наши дни.
Случалось, что многие военачальники королевские, торжествовавшие дотоле в
прежних битвах, решались, соединя свои
силы, стать грудью против запорожцев.
И те, которые отправились с кошевым в угон за татарами, и тех уже не было давно: все положили головы, все сгибли — кто положив на самом бою честную голову, кто от безводья и бесхлебья среди крымских солончаков, кто в плену пропал, не вынесши позора; и самого
прежнего кошевого уже давно не было на свете, и никого из старых товарищей; и уже давно поросла травою когда-то кипевшая козацкая
сила.
В летописных страницах изображено подробно, как бежали польские гарнизоны из освобождаемых городов; как были перевешаны бессовестные арендаторы-жиды; как слаб был коронный гетьман Николай Потоцкий с многочисленною своею армиею против этой непреодолимой
силы; как, разбитый, преследуемый, перетопил он в небольшой речке лучшую часть своего войска; как облегли его в небольшом местечке Полонном грозные козацкие полки и как, приведенный в крайность, польский гетьман клятвенно обещал полное удовлетворение во всем со стороны короля и государственных чинов и возвращение всех
прежних прав и преимуществ.
Не в полной памяти прошел он и в ворота своего дома; по крайней мере, он уже прошел на лестницу и тогда только вспомнил о топоре. А между тем предстояла очень важная задача: положить его обратно, и как можно незаметнее. Конечно, он уже не в
силах был сообразить, что, может быть, гораздо лучше было бы ему совсем не класть топора на
прежнее место, а подбросить его, хотя потом, куда-нибудь на чужой двор.
— Я теперь уже не тот заносчивый мальчик, каким я сюда приехал, — продолжал Аркадий, — недаром же мне и минул двадцать третий год; я по-прежнему желаю быть полезным, желаю посвятить все мои
силы истине; но я уже не там ищу свои идеалы, где искал их прежде; они представляются мне… гораздо ближе. До сих пор я не понимал себя, я задавал себе задачи, которые мне не по
силам… Глаза мои недавно раскрылись благодаря одному чувству… Я выражаюсь не совсем ясно, но я надеюсь, что вы меня поймете…
Поеду, поеду, черт возьми!» Но он вспоминал последнее посещение, холодный прием и
прежнюю неловкость, и робость овладевала им. «Авось» молодости, тайное желание изведать свое счастие, испытать свои
силы в одиночку, без чьего бы то ни было покровительства — одолели наконец.
Хотя кашель мешал Дьякону, но говорил он с великой
силой, и на некоторых словах его хриплый голос звучал уже по-прежнему бархатно. Пред глазами Самгина внезапно возникла мрачная картина: ночь, широчайшее поле, всюду по горизонту пылают огромные костры, и от костров идет во главе тысяч крестьян этот яростный человек с безумным взглядом обнаженных глаз. Но Самгин видел и то, что слушатели, переглядываясь друг с другом, похожи на зрителей в театре, на зрителей, которым не нравится приезжий гастролер.
Задевши его барина, задели за живое и Захара. Расшевелили и честолюбие и самолюбие: преданность проснулась и высказалась со всей
силой. Он готов был облить ядом желчи не только противника своего, но и его барина, и родню барина, который даже не знал, есть ли она, и знакомых. Тут он с удивительною точностью повторил все клеветы и злословия о господах, почерпнутые им из
прежних бесед с кучером.
«Что ж гетман? — юноши твердили, —
Он изнемог; он слишком стар;
Труды и годы угасили
В нем
прежний, деятельный жар.
Зачем дрожащею рукою
Еще он носит булаву?
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!
Когда бы старый Дорошенко
Иль Самойлович молодой,
Иль наш Палей, иль Гордеенко
Владели
силой войсковой,
Тогда б в снегах чужбины дальной
Не погибали казаки,
И Малороссии печальной
Освобождались уж полки».
Он иногда даже заставлял их улыбаться. Но он напрасно старался изгнать совсем печаль, тучей севшую на них обеих и на весь дом. Он и сам печалился, видя, что ни уважение его, ни нежность бабушки — не могли возвратить бедной Вере
прежней бодрости, гордости, уверенности в себе,
сил ума и воли.
О, тогда ненависть, глухая ненависть ко всему уже проникла в мое сердце, совсем напитала его; я хоть и обчищал щеткой Тушара по-прежнему, но уже ненавидел его изо всех
сил и каждый день все больше и больше.
Но
прежнего недавнего беспокойства во мне уже не было; я отложил все до срока, уже не трепеща перед будущим, как еще недавно, но как богач, уверенный в своих средствах и
силах.
После проклятий, комьев грязи и свистков настало затишье, и люди остались одни, как желали: великая
прежняя идея оставила их; великий источник
сил, до сих пор питавший и гревший их, отходил, как то величавое зовущее солнце в картине Клода Лоррена, но это был уже как бы последний день человечества.
В воображении его восстали эти запертые в зараженном воздухе сотни и тысячи опозоренных людей, запираемые равнодушными генералами, прокурорами, смотрителями, вспоминался странный, обличающий начальство свободный старик, признаваемый сумасшедшим, и среди трупов прекрасное мертвое восковое лицо в озлоблении умершего Крыльцова. И
прежний вопрос о том, он ли, Нехлюдов, сумасшедший или сумасшедшие люди, считающие себя разумными и делающие всё это, с новой
силой восстал перед ним и требовал ответа.
Между тем этот же Ляховский весь точно встряхивался, когда дело касалось новой фирмы «А.Б.Пуцилло-Маляхинский»; в нем загоралась
прежняя энергия, и он напрягал последние
силы, чтобы сломить своего врага во что бы то ни стало.
— Помни, юный, неустанно, — так прямо и безо всякого предисловия начал отец Паисий, — что мирская наука, соединившись в великую
силу, разобрала, в последний век особенно, все, что завещано в книгах святых нам небесного, и после жестокого анализа у ученых мира сего не осталось изо всей
прежней святыни решительно ничего.
Как характерную черту сообщу, что слуга Григорий, мрачный, глупый и упрямый резонер, ненавидевший
прежнюю барыню Аделаиду Ивановну, на этот раз взял сторону новой барыни, защищал и бранился за нее с Федором Павловичем почти непозволительным для слуги образом, а однажды так даже разогнал оргию и всех наехавших безобразниц
силой.
Утром я встал с головной болью. По-прежнему чувствовался озноб и ломота в костях. Дерсу тоже жаловался на упадок
сил. Есть было нечего, да и не хотелось. Мы выпили немного горячей воды и пошли.
Как произошли осыпи? Кажется, будто здесь были землетрясения и целые утесы распались на обломки. На самом деле это работа медленная, вековая и незаметная для глаза. Сначала в каменной породе появляются трещины; они увеличиваются в размерах,
сила сцепления уступает
силе тяжести, один за другим камни обрываются, падают, и мало-помалу на месте
прежней скалы получается осыпь. Обломки скатываются вниз до тех пор, пока какое-либо препятствие их не задержит.
Заменить их трудно: производительная
сила земли видимо скудеет, на «заказанных» (с образами обойденных) пустырях, вместо
прежних благородных деревьев, сами собою вырастают березы да осины, а иначе разводить рощи у нас не умеют.
Но больше, еще гораздо больше могущества и прелести дается каждой из этих
сил во мне тем новым, что есть во мне, чего не было ни в одной из
прежних цариц.
Я его застал в 1839, а еще больше в 1842, слабым и уже действительно больным. Сенатор умер, пустота около него была еще больше, даже и камердинер был другой, но он сам был тот же, одни физические
силы изменили, тот же злой ум, та же память, он так же всех теснил мелочами, и неизменный Зонненберг имел свое
прежнее кочевье в старом доме и делал комиссии.
В 1829 и 30 годах я писал философскую статью о Шиллеровом Валленштейне — и из
прежних игр удержался в
силе один фальконет.
— Черт с тобою! — сказал дед, бросив котел. — На тебе и клад твой! Экая мерзостная рожа! — и уже ударился было бежать, да огляделся и стал, увидевши, что все было по-прежнему. — Это только пугает нечистая
сила!
Тетка покойного деда говорила, что именно злился он более всего на нее за то, что оставила
прежний шинок по Опошнянской дороге, и всеми
силами старался выместить все на ней.
Фортунку я уже не застал, а вот воланы не перевелись. Вместо
прежних крепостников появились новые богатые купеческие «саврасы без узды», которые старались подражать бывшим крепостникам в том, что было им по уму и по
силам. Вот и пришлось лихачам опять воланы набивать ватой, только вдвое потолще, так как удар сапога бутылками тяжелее барских заграничных ботинок и козловых сапог от Пироне.
Солдаты по-прежнему несут тяжелый труд, несоразмерный с их
силами, развитием и требованиями воинского устава.
Он рассказывал мне про свое путешествие вдоль реки Пороная к заливу Терпения и обратно: в первый день идти мучительно, выбиваешься из
сил, на другой день болит всё тело, но идти все-таки уж легче, а в третий и затем следующие дни чувствуешь себя как на крыльях, точно ты не идешь, а несет тебя какая-то невидимая
сила, хотя ноги по-прежнему путаются в жестком багульнике и вязнут в трясине.
Если потомкам нашим предлежит заблуждение, если, оставя естественность, гоняться будут за мечтаниями, то весьма полезной бы был труд писателя, показавшего нам из
прежних деяний шествие разума человеческого, когда, сотрясший мглу предубеждений, он начал преследовать истину до выспренностей ее и когда, утомленный, так сказать, своим бодрствованием, растлевать начинал паки свои
силы, томиться и ниспускаться в туманы предрассудков и суеверия.
В примере Торцова можно отчасти видеть и выход из темного царства: стоило бы и другого братца, Гордея Карпыча, также проучить на хлебе, выпрошенном Христа ради, — тогда бы и он, вероятно, почувствовал желание «иметь работишку», чтобы жить честно… Но, разумеется, никто из окружающих Гордея Карпыча не может и подумать о том, чтобы подвергнуть его подобному испытанию, и, следовательно,
сила самодурства по-прежнему будет удерживать мрак над всем, что только есть в его власти!..
Не то с женщиной: раз сделавши неверный шаг, она уже теряет, по
силе господствующих нравов, возможность спокойного возврата на
прежнюю дорогу.
Несмотря, однако ж, на то, все-таки было и оставалось что-то в Настасье Филипповне, что иногда поражало даже самого Афанасия Ивановича необыкновенною и увлекательною оригинальностью, какою-то
силой, и прельщало его иной раз даже и теперь, когда уже рухнули все
прежние расчеты его на Настасью Филипповну.
Одна тяжелая для меня весть: Алекс. Поджио хворает больше
прежнего. Припадки часто возвращаются, а
силы слабеют. Все другие здоровы попрежнему. Там уже узнали о смерти Ивашева, но еще не получили моего письма отсюда. M. H. не пишет, С. Г. говорит, что она уверена, что я еду. Мнения, как видите, разделены.
…Все то же короткое дыхание и та же слабость.
Силы никак не возвращаются, а о
прежней удали и помину нет!..
Мари некоторое время оставалась в
прежнем положении, но как только раздались голоса в номере ее мужа, то она, как бы под влиянием непреодолимой ею
силы, проворно встала с своего кресла, подошла к двери, ведущей в ту комнату, и приложила ухо к замочной скважине.
Видно было, что ее мамашане раз говорила с своей маленькой Нелли о своих
прежних счастливых днях, сидя в своем угле, в подвале, обнимая и целуя свою девочку (все, что у ней осталось отрадного в жизни) и плача над ней, а в то же время и не подозревая, с какою
силою отзовутся эти рассказы ее в болезненно впечатлительном и рано развившемся сердце больного ребенка.
Припадки, правда, повторялись с ней несколько чаще
прежнего; но, главное, какое-то изнурение и упадок всех
сил, беспрерывное лихорадочное и напряженное состояние — все это довело ее в последние дни до того, что она уже не вставала с постели.
На верху скалы завязалась безмолвная борьба. Луша чувствовала, как к ней ближе и ближе тянулось потное, разгоряченное лицо; она напрягла последние
силы, чтобы оторваться от места и всей тяжестью тела тянулась вниз, но в этот момент железные руки распались сами собой. Набоб, схватившись за голову, с
прежним смирением занял свою старую позицию и глухо забормотал прерывавшимся шепотом...
Таким образом надежды и упования партии Тетюева значительно побледнели и потеряли
прежнее обаяние, а известно, как много значит в каждом деле вера в собственные
силы.
Вот живу я среди вас, иной раз ночью вспомнишь
прежнее,
силу мою, ногами затоптанную, молодое сердце мое забитое — жалко мне себя, горько!
Изо всех
сил ухватившись за соломинку — за ручки кресла — я спросил, чтобы услышать себя — того,
прежнего...
Скоро я перестала учиться у Покровского. Меня он по-прежнему считал ребенком, резвой девочкой, на одном ряду с Сашей. Мне было это очень больно, потому что я всеми
силами старалась загладить мое
прежнее поведение. Но меня не замечали. Это раздражало меня более и более. Я никогда почти не говорила с Покровским вне классов, да и не могла говорить. Я краснела, мешалась и потом где-нибудь в уголку плакала от досады.